истории абитуриентов
«Безжалостное зрелище»:
Как проходит поступление в театральные вузы
Как проходит поступление в театральные вузы
Юля, абитуриентка, поступала первый раз, не поступила
Я ходила на прослушивания в четыре вуза из «золотой пятерки»: ГИТИС, МХАТ, «Щепка», «Щука», в РГИСИ в Питере и еще в ИТИ и в ИСИ.
У меня программа от двух учителей, хотя так нельзя делать, потому что у каждого свой подход. Из прозы у меня «Письмо к Рильке» Цветаевой, отрывок из воспоминаний Тэффи, очень смешной, про то, как кого-то расстреляли, «День делового человека» Аверченко и «Чужая жена и муж под кроватью» Достоевского. Несколько стихотворений и три басни.
По программе у преподавателей бывают предпочтения. В «Щепке», например, Велихова слушает только классику. Велихову все поступающие знают, у нее прозвище «Зубная фея», потому что она любит смотреть на зубы. Она меня отчитала за то, что у меня в анкете сначала стоят Тэффи и Цветаева, а потом только Достоевский: «Ну нельзя же так, у тебя Достоевский третьим стоит! Где Тэффи, а где Достоевский!»
У меня программа от двух учителей, хотя так нельзя делать, потому что у каждого свой подход. Из прозы у меня «Письмо к Рильке» Цветаевой, отрывок из воспоминаний Тэффи, очень смешной, про то, как кого-то расстреляли, «День делового человека» Аверченко и «Чужая жена и муж под кроватью» Достоевского. Несколько стихотворений и три басни.
По программе у преподавателей бывают предпочтения. В «Щепке», например, Велихова слушает только классику. Велихову все поступающие знают, у нее прозвище «Зубная фея», потому что она любит смотреть на зубы. Она меня отчитала за то, что у меня в анкете сначала стоят Тэффи и Цветаева, а потом только Достоевский: «Ну нельзя же так, у тебя Достоевский третьим стоит! Где Тэффи, а где Достоевский!»
Только в «Щепке» пускают в сам университет. В ГИТИСе, например, тебя вообще держат около ворот перед прослушиванием, забирают на прослушивание как скотину на убой, не пускают даже во внутренний дворик. Из всех мастеров ГИТИСа самый жесткий отбор у Кудряшова, у него есть предварительный тур. При этом у Кудряшова хотя бы слушают — иногда ты сталкиваешься с тем, что люди тебя не слушают. Мне на первом туре в «Щуке» преподаватель сказала, что я какая-то зазнавшаяся, дала мне прочитать две строчки и отправила на выход.
В «Щепке» отсеивают по типу лица и форме зубов: тебя просят открыть рот, если слышат какой-то дефект, видят неправильный прикус — «спасибо, до свидания». Это логично, но довольно жестоко. Отсеивают, и если человек хорошо читает, но читает материал, не подходящий ему по психофизике. На первом туре в «Щуке» была довольно полная девочка, читала отрывок из «Белых ночей» Достоевского. Ей сказали, что она хорошо читает, но отказали в очень жесткой форме, потому что она читает программу для маленьких и худых. Она даже расплакалась. Вообще абитуриенты часто плачут. Те, кто уже не первый год поступают, по-философски к этому относятся, а вот те, кто в первый год пролетают, плачут.
В «Щепке» отсеивают по типу лица и форме зубов: тебя просят открыть рот, если слышат какой-то дефект, видят неправильный прикус — «спасибо, до свидания». Это логично, но довольно жестоко. Отсеивают, и если человек хорошо читает, но читает материал, не подходящий ему по психофизике. На первом туре в «Щуке» была довольно полная девочка, читала отрывок из «Белых ночей» Достоевского. Ей сказали, что она хорошо читает, но отказали в очень жесткой форме, потому что она читает программу для маленьких и худых. Она даже расплакалась. Вообще абитуриенты часто плачут. Те, кто уже не первый год поступают, по-философски к этому относятся, а вот те, кто в первый год пролетают, плачут.
Идешь к университету, а тебе навстречу кто-то в слезах, понимаешь сразу — не прошел. Сразу пытаешься не думать об этом, но мысли о провале невольно крутятся и крутятся в голове.
Юля
Абитуриентка
Это, конечно, дискриминация, но понятно, откуда она берется. Мастер набирает приятных людей или для их будущего продвижения, или для будущего продвижения курса. В спектаклях же важен не только талант, но и то, как ты выглядишь.
Нестандартная внешность — хорошо везде, кроме «Щепки», там очень консервативные взгляды. Например, очень маленький шанс пройти ребятам другой национальности, девочку с монголоидным типом лица отправили на выход сразу же.
Еще может быть такое, что у тебя интересный типаж, но курс набирают при театре. Меня слушал мужчина очень симпатичный, на кролика похож. Я видела, что ему понравилось, как я читала, но меня не взяли. Я зашла, спросила, что не так. Он ответил, что все так, но курс при театре и нужны типажи, которых еще нет.
Я в итоге никуда не прошла, пойду подавать документы в МГУ и во ВГИК на сценарный. Там этой фигни с типажами нет. Но актерской деятельностью заниматься продолжу. Я хожу в театральную студию, у меня там очень хороший режиссер, учился у Фоменко и у него в театре бы работал, если бы не забухал. Буду поступать и на следующий год, а если не получится, то и еще через год. Сейчас перебешусь со своей обидой на весь мир и снова в бой. Я же поступаю на актерский, чтобы в будущем поступить на режиссерский, но на режиссерский берут обычно людей с уже готовым одним образованием. А если так и не получится на актерский поступить, доучусь на сценарном и пойду на режиссерский.
Нестандартная внешность — хорошо везде, кроме «Щепки», там очень консервативные взгляды. Например, очень маленький шанс пройти ребятам другой национальности, девочку с монголоидным типом лица отправили на выход сразу же.
Еще может быть такое, что у тебя интересный типаж, но курс набирают при театре. Меня слушал мужчина очень симпатичный, на кролика похож. Я видела, что ему понравилось, как я читала, но меня не взяли. Я зашла, спросила, что не так. Он ответил, что все так, но курс при театре и нужны типажи, которых еще нет.
Я в итоге никуда не прошла, пойду подавать документы в МГУ и во ВГИК на сценарный. Там этой фигни с типажами нет. Но актерской деятельностью заниматься продолжу. Я хожу в театральную студию, у меня там очень хороший режиссер, учился у Фоменко и у него в театре бы работал, если бы не забухал. Буду поступать и на следующий год, а если не получится, то и еще через год. Сейчас перебешусь со своей обидой на весь мир и снова в бой. Я же поступаю на актерский, чтобы в будущем поступить на режиссерский, но на режиссерский берут обычно людей с уже готовым одним образованием. А если так и не получится на актерский поступить, доучусь на сценарном и пойду на режиссерский.
Варвара Шмыкова, актриса театра и кино, поступила в МХАТ с пятого раза
Никто никогда не аргументировал, почему меня не брали. Нет и нет. В этом смысле поступление в театральные — безжалостное зрелище, потому что ты можешь быть сколько угодно красивым и харизматичным, но у всех мастеров разный вкус.
Я для себя сформулировала причину, по которой меня не брали. Вот у меня такая внешность яркая: веснушки, длинные волосы, фигура, голос, темперамент. Моя душа была не готова поддерживать такую внешность. Во ВГИКе Михайлов сказал мне, что я в принципе выбрала не ту профессию, Любимцев сказал, что ему не нравится впадинка на подбородке. Кому-то рост мой не нравился. В ГИТИСе однажды женщина на прослушивании попросила юбку задрать аж до середины бедра, на ноги посмотреть.
В годы моего поступления не было ни дня, чтобы я не видела какую-то плачущую девушку. Я сама была этой плачущей девушкой. Я прекрасно помню самые тяжелые мои не-поступления, это были как раз не-прохождения во МХАТе. Там каждый год я доходила до третьего тура и на нем слетала. Это была почти традиция. Поэтому, когда я прошла третий тур у Рыжакова, у меня началась паника. Я не знаю, что будет дальше, что делать, как поступать, я не знаю, что такое конкурс. Я училась в ГИТИСе на эстраде, но там другой конкурс, а тут учебный театр — Табаков, Золотовицкий, Брусникин студенты и артисты МХАТа. Это было очень важное событие в моей жизни.
Наш мастер однажды сказал, что у всех есть свой типаж, и нам придется ему следовать. Но очень уж хочется делать что-то новое, рушить стереотипы, расширять горизонты. Я хара́ктерная актриса, героиней я быть могу, но для этого нужно приложить очень много усилий, встретить своего режиссера, найти свою команду людей, которые будут готовы сделать что-то экстраординарное. Почему я не могу быть Джульеттой? Или Офелией? Тем более в театре, не в кино! Мне кажется, это такая глупость. Но я борюсь с этим, потому что мне не нравятся стереотипы, которые заложены в театре.
В годы моего поступления не было ни дня, чтобы я не видела какую-то плачущую девушку. Я сама была этой плачущей девушкой. Я прекрасно помню самые тяжелые мои не-поступления, это были как раз не-прохождения во МХАТе. Там каждый год я доходила до третьего тура и на нем слетала. Это была почти традиция. Поэтому, когда я прошла третий тур у Рыжакова, у меня началась паника. Я не знаю, что будет дальше, что делать, как поступать, я не знаю, что такое конкурс. Я училась в ГИТИСе на эстраде, но там другой конкурс, а тут учебный театр — Табаков, Золотовицкий, Брусникин студенты и артисты МХАТа. Это было очень важное событие в моей жизни.
Наш мастер однажды сказал, что у всех есть свой типаж, и нам придется ему следовать. Но очень уж хочется делать что-то новое, рушить стереотипы, расширять горизонты. Я хара́ктерная актриса, героиней я быть могу, но для этого нужно приложить очень много усилий, встретить своего режиссера, найти свою команду людей, которые будут готовы сделать что-то экстраординарное. Почему я не могу быть Джульеттой? Или Офелией? Тем более в театре, не в кино! Мне кажется, это такая глупость. Но я борюсь с этим, потому что мне не нравятся стереотипы, которые заложены в театре.
Поступление в театральные — безжалостное зрелище, потому что ты можешь быть сколько угодно красивым и харизматичным, но у всех мастеров разный вкус
Варвара
Актриса
Когда я поступала все эти разы, у меня уже были друзья, которые учились в институте. Я думаю, из-за того, что они хорошие друзья, они что-то говорили своим педагогам про меня. Связи ли это, блат ли это? Не думаю. А на чьих-то дочек и внучек просто обращают больше внимания. Я лично не знаю ни одного примера, когда кто-то не талантливый поступил из-за родственников. Гены обычно берут свое, и все ребята из театральных семей — прекрасные артисты.
Я немного слежу за тем, как проходит поступление, мне безумно интересно присутствовать на прослушиваниях. Мне кажется, что я закрываю какой-то гештальт, помогаю людям, расслабляю их. Я знаю, как им сложно. В последние годы стало больше современной драматургии и поэзии, какого-то высказывания личного. Хаски и Оксимирона читают как стихотворения, что, я считаю, очень круто, потому что это голос времени. Если раньше пытались чем-то удивить и брали малоизвестного автора, то сейчас люди в большинстве своем стали осознанными, они говорят о том, что волнует их.
Тем, кто поступает в театральное, хочу посоветовать: ребята, поймите, зачем вам это нужно. Театральный — это школа выживания. Надо двести раз подумать, готов ли ты отказаться от своей личной жизни, от своих друзей и заняться полностью этим делом.
Я немного слежу за тем, как проходит поступление, мне безумно интересно присутствовать на прослушиваниях. Мне кажется, что я закрываю какой-то гештальт, помогаю людям, расслабляю их. Я знаю, как им сложно. В последние годы стало больше современной драматургии и поэзии, какого-то высказывания личного. Хаски и Оксимирона читают как стихотворения, что, я считаю, очень круто, потому что это голос времени. Если раньше пытались чем-то удивить и брали малоизвестного автора, то сейчас люди в большинстве своем стали осознанными, они говорят о том, что волнует их.
Тем, кто поступает в театральное, хочу посоветовать: ребята, поймите, зачем вам это нужно. Театральный — это школа выживания. Надо двести раз подумать, готов ли ты отказаться от своей личной жизни, от своих друзей и заняться полностью этим делом.
Мария, абитуриентка, поступала третий раз, не поступила
Мне 25 лет, в этом году была уже третья попытка поступления в вузы «золотой пятерки». До этого я отучилась на другой специальности и зарабатываю рерайтом и копирайтом, но я всегда хотела быть актрисой. Не хочу прожить только свою жизнь, хочу примерить на себя другие образы и ситуации, которые со мной в жизни не случатся.
За практику поступления я поняла, что есть только один критерий: ты либо нравишься, либо нет. Талант, умения — это уже вторично. В какой-то момент мне начало казаться, что решают, возьмут или нет, сразу как группа заходит в аудиторию.
Я могу не нравиться, потому что я комедийная актриса, драматических любят больше, всем нравится, когда девушки страдают. Андреевсказал, что я старая. Мы все потом очень смеялись над этим, потому что о том, что я старая в 22 года, мне сказал мужик, которому 88 лет. Потом выяснилось, что Андреев берет к себе только 17-летних высоких блондинок. Часто врут про свой возраст, документы ведь приносят уже после прослушиваний, а победителей не судят.
В прошлом году во ВГИКе набирали по росту: на втором туре мастер еще до того, как ты начнешь читать программу, смотрел на рост и выбирал только высоких. В «Щуке» и «Щепке» любят традиционные славянские лица, трагичных девушек, но такая традиционность не идет на пользу. В «Щепке» учится мой знакомый, рассказывал, что там до сих пор учат как в XX веке, но сейчас уже 2018 год, проснитесь! И то же самое в «Щуке», они учат по системе Вахтангова и не отходят от нее ни на шаг. Может, из-за этого у нас и нет хороших актеров, откуда их взять?
Сейчас ввели электронную очередь. Ты приходишь к своему времени, тебя прослушивают и ты уходишь, а не стоишь там с четырех утра, не зная, прослушают тебя или нет. Даже отойти никуда нельзя, потому что, стоит отойти, а тебя вызовут. Хорошо что хоть разрешают переодеться перед прослушиванием, юбки для девушек обязательны, а стоять в них бывает холодно. Теперь электронные очереди везде кроме МХАТа, там по-прежнему живая и приходить туда надо к семи утра. Там не приветствуются ночные стояния, они категорически против списков, которые абитуриенты сами составляют, вплоть до того, что всех, кто в таком списке, могут вообще не допустить до прослушивания. Но даже электронная очередь не гарантирует того, что тебя прослушают: в этом году Меньшиков послушал три десятки, сказал, что он устал и прослушивание закончено, а перезаписаться нельзя.
За практику поступления я поняла, что есть только один критерий: ты либо нравишься, либо нет. Талант, умения — это уже вторично. В какой-то момент мне начало казаться, что решают, возьмут или нет, сразу как группа заходит в аудиторию.
Я могу не нравиться, потому что я комедийная актриса, драматических любят больше, всем нравится, когда девушки страдают. Андреевсказал, что я старая. Мы все потом очень смеялись над этим, потому что о том, что я старая в 22 года, мне сказал мужик, которому 88 лет. Потом выяснилось, что Андреев берет к себе только 17-летних высоких блондинок. Часто врут про свой возраст, документы ведь приносят уже после прослушиваний, а победителей не судят.
В прошлом году во ВГИКе набирали по росту: на втором туре мастер еще до того, как ты начнешь читать программу, смотрел на рост и выбирал только высоких. В «Щуке» и «Щепке» любят традиционные славянские лица, трагичных девушек, но такая традиционность не идет на пользу. В «Щепке» учится мой знакомый, рассказывал, что там до сих пор учат как в XX веке, но сейчас уже 2018 год, проснитесь! И то же самое в «Щуке», они учат по системе Вахтангова и не отходят от нее ни на шаг. Может, из-за этого у нас и нет хороших актеров, откуда их взять?
Сейчас ввели электронную очередь. Ты приходишь к своему времени, тебя прослушивают и ты уходишь, а не стоишь там с четырех утра, не зная, прослушают тебя или нет. Даже отойти никуда нельзя, потому что, стоит отойти, а тебя вызовут. Хорошо что хоть разрешают переодеться перед прослушиванием, юбки для девушек обязательны, а стоять в них бывает холодно. Теперь электронные очереди везде кроме МХАТа, там по-прежнему живая и приходить туда надо к семи утра. Там не приветствуются ночные стояния, они категорически против списков, которые абитуриенты сами составляют, вплоть до того, что всех, кто в таком списке, могут вообще не допустить до прослушивания. Но даже электронная очередь не гарантирует того, что тебя прослушают: в этом году Меньшиков послушал три десятки, сказал, что он устал и прослушивание закончено, а перезаписаться нельзя.
Самое важное для поступающего — не бояться, что бы тебя ни просили сделать
Мария
Абитуриентка
Я доходила до конкурса в четырех мастерских, и на конкурсах подбирались одинаковые люди. Не просто внешне похожие, они даже программу читали одинаковую. Подбирают все равно под определенный типаж и определенные роли. Роль — это внутреннее состояние, твой внутренний типаж должен сочетаться с внешностью.
Наиболее проблематичным было поступление у Карбаускиса, потому что его прослушивание было похоже на издевательство. Неприятно, когда мастер тебя не слушает и сидит в телефоне. Потом он еще просил петь по десять песен. Ты поешь строчку, а тебе говорят: «Другую. Другую». Я дошла у него до конкурса и слетела после коллоквиума, два дня была истерика. Слететь с первого тура не так обидно, как с конкурса.
Коллоквиум — это беседа с мастером один на один или с преподавателями. Вопросы могут быть любыми, от «привет, как дела?» до «кто был фараоном Египта в какой-нибудь семнадцатой династии?», то есть, вообще любые, но меня чаще всего спрашивали про любимого актера и какие спектакли я видела. На коллоквиуме самое главное — не молчать и не говорить, что чего-то не знаешь, это даже не на знания, а на то, растеряешься ли ты.
Самое важное для поступающего — не бояться, что бы тебя ни просили сделать, а попросить могут рассказать программу, смеясь или крича из окна. Многие люди в такие моменты теряются. Помню, у Плотникова в ГИТИСе девочке дали задание рассказать программу на каком-то выдуманном языке, а меня просили читать басню и рыдать.
Наиболее проблематичным было поступление у Карбаускиса, потому что его прослушивание было похоже на издевательство. Неприятно, когда мастер тебя не слушает и сидит в телефоне. Потом он еще просил петь по десять песен. Ты поешь строчку, а тебе говорят: «Другую. Другую». Я дошла у него до конкурса и слетела после коллоквиума, два дня была истерика. Слететь с первого тура не так обидно, как с конкурса.
Коллоквиум — это беседа с мастером один на один или с преподавателями. Вопросы могут быть любыми, от «привет, как дела?» до «кто был фараоном Египта в какой-нибудь семнадцатой династии?», то есть, вообще любые, но меня чаще всего спрашивали про любимого актера и какие спектакли я видела. На коллоквиуме самое главное — не молчать и не говорить, что чего-то не знаешь, это даже не на знания, а на то, растеряешься ли ты.
Самое важное для поступающего — не бояться, что бы тебя ни просили сделать, а попросить могут рассказать программу, смеясь или крича из окна. Многие люди в такие моменты теряются. Помню, у Плотникова в ГИТИСе девочке дали задание рассказать программу на каком-то выдуманном языке, а меня просили читать басню и рыдать.
Хочешь поделиться своей историей?
Оставь свою электронную почту и мы с тобой свяжемся.
